– Никогда не видел призраков, – кисло сказал он, – дажене встречал никого, кто бы с ними сталкивался, и вообще не верю ни вволшебство, ни в чародейство, ни в какие глупости!

Он встал и, громко топая, вышел из зала, словно сказочникоскорбил своей историей лично его.

Позже, на кухне, когда тётя Пол следила за уборкой, а Волкуютно устроился за столом с кружкой пива, борьба Гариона с собственной совестьюдостигла высшей точки.

Привычный сухой голос в душе объяснил, что скрыватьувиденное не только глупо, но и, возможно, опасно. Поставив горшок, который вэтот момент чистил, мальчик подошёл к тёте и старику.

– Возможно, это всё чепуха, – осторожно начал он, – носегодня, возвращаясь с огорода, я видел, как Брилл следил за тобой, тётя Пол.

Обернувшись, она уставилась на него.

– Волк оставил кружку.

– Продолжай, Гарион, – приказала тётя.

– Ты как раз поднялась к Фолдору, – объяснил Гарион. –Брилл подождал, пока ты войдёшь, потом прокрался к двери и подслушивал. Яувидал его, когда ставил лопату в сарай.

– Сколько этот Брилл пробыл на ферме? – спросил,нахмурившись, Волк.

– Только с прошлой весны, – ответил Гарион, – послетого, как Брелдо женился и уехал.

– А мерг-торговец был здесь на прошлый Эрастайд, занесколько месяцев до появления Брилла? Тётя Пол резко вскинула голову.

– Думаешь?.. – Она не договорила.

– Считаю, неплохо бы мне погулять по ферме иперемолвиться словечком с приятелем Бриллом, – мрачно заключил Волк. – Незнаешь, где его комната, Гарион?

Гарион, с внезапно забившимся сердцем, кивнул.

– Покажи!

Волк отошёл от стола, и его походка больше не напоминаластарческую трусцу. Странно было наблюдать, как бремя прожитых лет мгновенноисчезло куда то.

– Осторожнее, – предупредила тётя Пол. Волк хмыкнул, иот этого звука у Гариона пошли мурашки.

– Я всегда осторожен. Кому и знать, как не тебе!

Гарион быстро повёл Волка в дальний конец двора, к лестнице,ведущей в галерею, где располагались комнаты работников. Они начали подниматься;мягкие кожаные башмаки бесшумно ступали по изношенным ступенькам.

– Сюда, – прошёптан Гарион, сам не зная, почему говоритвполголоса.

Волк, кивнув, тихо направился по тёмной галерее.

– Здесь, – снова прошептал Гарион, останавливаясь.

– Стань в сторонку, – выдохнул Волк, коснувшись двери.

– Заперто? – спросил мальчик.

– Сейчас откроем, – пообещал Волк и положил руку назасов.

Послышался щелчок; дверь открылась. Волк переступил порог.Гарион шёл следом. В комнате было темно, и омерзительный запах немытого телависел в воздухе.

– Его здесь нет, – обычным голосом сказал Волк,повозился с чем-то висевшим у пояса: раздался скрежет, посыпались искры. Кусокразлохматившейся верёвки затлел. Волк осторожно подул на фитиль – разгорелсяогонёк.

Старик поднял светильник над головой и оглядел пустуюкомнату. Пол и кровать были усеяны смятой одеждой и мелкими вещами. Гарионмгновенно понял: это не обычная неряшливость, а следы поспешного бегства, носам не знал, откуда у него появилась эта мысль. Волк постоял ещё мгновение,высоко держа крохотный факел. Лицо, казалось, мгновенно лишилось всякоговыражения, словно мозг лихорадочно доискивался какого-то ответа.

– Конюшня, – резко сказал он. – Быстрее, парень!

Гарион, повернувшись, выбежал из комнаты; следом за нимнёсся Волк.

Горящая верёвка полетела во двор, на миг осветив стеныпостроек.

В конюшне горел свет, тусклый, неясный, но слабые лучикипробивались сквозь щели в двери. Лошади тревожно переминались.

– Отступи, парень, – прошипел Волк, рванув дверь насебя.

Брилл суетился в стойле, пытаясь оседлать лошадь, прядавшуюушами и пятившуюся от кислого запаха.

– Уезжаешь, Брилл? – спросил Волк, стоя со скрещённымируками на пороге.

Тот быстро обернулся, оскалив чёрные зубы. Косые глазанасторожённо блестели в желтоватом свете фонаря, свисавшего с крючка на стенестойла, небритое лицо исказилось.

– Странное время для путешествий, – сухо заметил Волк.

– Не мешай мне, старик, – угрожающе прошипел Брилл, – ане то пожалеешь.

– За всю свою жизнь я сожалел о многих вещах, – ответилВолк, – и думаю, одной больше или меньше, значения не имеет.

– Я тебя предупредил, – зарычал Брилл; рука его нырнулапод плащ и извлекла короткий ржавый меч.

– Не дури! – с брезгливым презрением усмехнулся Волк.При одном взгляде на меч Гарион, однако, схватился за свой нож и закрыл собойбеззащитного старика.

– Назад! – прохрипел Волк.

Но Гарион уже рванулся к Бриллу, выставив вперёд кинжал.Позже, размышляя над происшедшим, он не смог объяснить, почему поступил именнотак. Казалось, какой-то глубинный инстинкт руководил мальчиком.

– Гарион, – повторил Волк, – прочь с дороги!

– Ну что ж, тем лучше! – воскликнул Брилл, поднимаямеч.

Но внезапно в конюшне оказался Дерник, появился словнониоткуда и, схватив бычье ярмо, выбил меч из руки Брилла. Тот в яростиобернулся, но второй удар Дерника пришёлся по рёбрам. Дыхание с шумом вырвалосьиз лёгких, и Брилл повалился на усыпанный соломой пол, охая и извиваясь –Стыдись, Гарион, – с упрёком сказал Дерник. – Не для таких дел ковал я этотклинок.

– Но он чуть не убил господина Волка, – запротестовалГарион.

– Ничего, – сказал Волк, наклоняясь над стонущимчеловеком, и, быстро обыскав Брилла, вынул из-под засаленной туники тяжёлыйкошелёк. Поднёс кошелёк к фонарю и открыл.

– Это моё, – заныл Брилл, пытаясь встать, но Дерникподнял ярмо, и он вновь повалился на пол.

– Неплохие деньги для батрака, дружище Брилл, –воскликнул Волк, высыпав груду звенящих монет. – Как тебе удалось столькозаработать?

Брилл злобно уставился на него. Глаза Гариона широкораскрылись при виде денег: он никогда раньше не видел золота.

– Можешь даже не отвечать, дружище Брилл, – сказалВолк, рассматривая одну из монет.

Ссыпав все остальные обратно в кошелёк, Волк швырнулмаленький кожаный мешочек корчившемуся на полу человеку. Брилл быстро схватилего и запрятал под тунику.